Тихий омут заволновался. У ЕС – колики от несварения

Автор Михаил Шейнкман, радио Sputnik

В Германии – редкий случай. Федеральный президент Йоахим Гаук сказал все, что думает. И не то чтобы здесь сомневались в том, что еще думает. Но как он звучит, уже и подзабыли. Все же привыкли, что элита его ценит за молчание. Им он и оказывал Ангеле Меркель свои знаки согласия. А тут заговорил. Причем так, что можно даже решить, что невпопад. По крайней мере, по отношению к "лидеру глобального либерализма", коим после поражения Клинтон провозгласили канцлерин. И надо же было, чтобы в этот знаменательный для нее момент в Гауке проснулся евроскептик.

Мало кто ожидал, что и он туда же – предложит приостановить евроинтеграцию. Не то, что извне, но и внутри ЕС. "Мы, – признал он, – на пути к большому объединению были слишком быстрыми, не все граждане смогли или захотели следовать за нами". Вот тебе, бабушка, и Йоахим день. Вот тебе и в тихом омуте. И это, между прочим, выходец из ГДР, антикоммунист со стажем. Ему вроде бы как на генном уровне должен претить любой диктат. Но, получается, и он все это время спокойно взирал на такой же тоталитаризм, только в исполнении Евросоюза. Ладно, тем, кто, по его словам, "не могли" – помогли. А тех, кто не хотел, выходит, заставили.

Сейчас это звучит как исповедь. Хотя вряд ли такое откровение придется по душе Меркель. Но когда Гауку, в прошлом пастору, еще быть честным, как не в своем, по сути, политическом завещании. Через пару месяцев он уходит. Но Евросоюзу того же не желает. Поэтому и советует ему притормозить. "Нам следовало бы подумать о паузе, во время которой мы сможем обсудить то, какие цели должны преследовать", – видимо, уже не относит к ним создание "Большой Европы" президент Германии. Собственно, по его мнению, в том-то и проблема, что она выросла, но так и не поумнела.

Гаук нарисовал свою картину интеграции. И она получилась у него какой-то гастрономической. В середине прошлого века Старому Свету страсть как захотелось молодой крови и плоти. Мечтал о большом демократическом пиршестве. Так, чтобы все. Когда в 90-х все-таки дорвался, с жадностью набросился на куски, что отваливались от соцлагеря, и помельче – от СССР. Поглощал с аппетитом, причмокивая. Тем более, они, как гоголевские вареники, в рот прыгали сами. Не пережевывал. Теперь переживает. Возможно, самый болезненный, если не последний, период своего раздутия.

У гастроэнтерологов это называется несварение. Там урчит, тут пучит, в одном месте вздутие, в другом – колики. Икота, изжога. То Grexit, то Brexit. Одним словом, диета – это то, что Гаук прописал. И домашний покой. "Не каждый, – говорит, – чувствует себя гражданином мира. Людям необходим дом, родина и принадлежность к чему-то своему". И это "что-то свое", в его понимании, надо полагать, уже совсем не Евросоюз. Здравые мысли. Жаль, напоследок. Но, может быть, в этом и заключается рецепт политического выздоровления Запада. Чтобы поумнеть и обо всем догадаться, его лидерам просто надо оказаться не у дел. Если так, то с Меркель, видимо, это произойдет нескоро.

Подписывайтесь на канал радио Sputnik в Telegram, чтобы у вас всегда было что почитать: злободневное, интересное и полезное.